В Ингушетии за последнее время произошла целая череда смертей российских солдат-срочников. Смертей страшных и нелепых. Как, скажите на милость, эти погибшие ребята там вообще оказались? Ведь срочники не могут и не должны привлекаться к участию в контртеррористических операциях. Не должны, и точка! Так гласит приказ Минобороны. Почему он не исполняется? И почему пацанят, которые толком не умеют собирать автомат, бросают под пули, в то время как специально созданный для этого отряд контрактников отдыхает? Ответы на эти вопросы — в расследовании “МК”.Рота для войн
Из новостных лент: “31 марта 2011 года солдат-срочник 19-й отдельной мотострелковой бригады (в/ч 20634, г. Владикавказ) Алексей Бельков погиб в селении Верхний Алкун в Ингушетии. Он был смертельно ранен во время выполнения боевой задачи, находясь в оцеплении возле разрушенного во время спецоперации домовладения, где были уничтожены боевики. По данному факту возбуждено уголовное дело”.
Передо мной — высокопоставленный офицер, один из участников той контртеррористической операции в Ингушетии. Он же общался с проверяющими, приезжавшими сюда из Москвы в связи с другими ЧП со смертельным исходом, которые в последнее время часто случались в 19-й бригаде…
— С Алексеем все было не так, как изначально выдали силовики Северо-Кавказского федерального округа, — вздыхает Евгений. — Солдат вышел (насколько мне известно, его позвал командир) за ограждение и попал на минное поле. Сорвал растяжку. Дело было ночью — темно, ничего не видно. Два других солдата-срочника, стоявших на посту с разных сторон, перепугались и открыли пальбу… То, что подали смерть Белькова как от рук боевиков, — это правильно, наверное. Родным в этом случае полагаются какие-то деньги. Да и вообще все-таки героическая смерть куда лучше, чем нелепая. А насчет тех ребят, что убили его… они же по сути дети. Какие из них вояки? Они сидели и тряслись там от страха во время контртеррористической операции. А целый батальон контрактников неподалеку, в этом же военном городке, от безделья маялся.
Батальон, о котором говорит Евгений, дислоцируется в станице Троицкая. Состоит он из одних ингушей-контрактников. В свое время именно по ходатайству президента Ингушетии Минобороны РФ решило набрать батальон из жителей республики для противостояния боевикам. Пошли по пути Чечни, где уже давно местные ополченцы-контрактники сами с бандитами воюют.
— В батальоне, что базируется в Троицкой, почти 300 ингушей, — продолжает мой собеседник. — Все взрослые, здоровые мужики, отлично знающие местность, ориентирующиеся ночью в лесу как днем. Им боевиков накрыть на своей территории — нет проблем. Но батальон командование Минобороны на КТО почему-то не направляет…
И вместо ингушей-контрактников воюют наши 18-летние бестолковые ребята. В 19-й бригаде есть рота срочников, которая специально создана для огневой поддержки КТО. То есть эта рота для войн. Совершенно официальная, представляете?!

фото: Александр Корнющенко
“Русских Вань отдают им на съедение”
По приказу министра обороны РФ военнослужащие срочной службы не имеют права не только участвовать, но даже находиться в зоне КТО. Видимо, командование воинской части об этом приказе ничего не знает. Иначе как объяснить тот факт, что случай привлечения срочников не первый?
— Подобные нарушения происходят повсеместно, — говорит источник в военной прокуратуре. — Еще до убийства Белькова, 30 марта 2011 года, произошло другое ЧП с военнослужащим срочной службы этого же подразделения. Случилось это в районе ингушского села Галашки, на тот момент также входившего в зону проведения спецоперации по уничтожению бандитов. На сложной дороге и в сложных погодных условиях солдат не справился с управлением бронированного автомобиля “Урал” и совершил ДТП, в результате которого на месте погиб местный житель. Установлено, что солдат за рулем находился незаконно и в нарушение всех мер безопасности.
— Этот случай расследовали, — подтверждает Евгений. — Старику-ингушу в результате аварии буквально отрезало голову. Местные жители оцепили “Урал”, вытащили из него нашего солдата и стали нещадно бить. Лейтенант-дагестанец, который его сопровождал, тут же сбежал. А солдата едва удалось вырвать из рук местных жителей — иначе они бы его, наверное, прилюдно казнили.
Любопытно, что еще днем раньше — 29 марта 2011 года — в расположении самой бригады один из военнослужащих срочной службы покончил с собой. Повесившийся паренек служил в разведбате. Три смерти за три дня. Сильно, не правда ли? И все они официально задокументированы, сейчас проводится проверка. Другой вопрос — под каким соусом все это представят и чем все закончится? Скорее всего дела закроют. Или спишут все на боевиков. Вот, скажем, в декабре 2010 года на заставе все того же Троицкого гарнизона при невыясненных обстоятельствах от огнестрельного ранения скончался очередной срочник. Военная прокуратура до сих пор отмалчивается — выходит, виновных не нашли и не наказали…
— Во время проверки, которая была в марте, шла речь еще и о неуставных отношениях в бригаде, — говорит Евгений. — Говорили, что дагестанцы издеваются над русскими солдатами. Избивают их, насилуют… Эти факты командованием усиленно скрываются. И сразу замечу, никаких документов, подтверждающих их, я не видел в глаза, да скорее всего таких бумаг нет в природе. Чтобы этим занялась прокуратура, солдат должен написать заявление. Никто из военнослужащих на такое не решится. Но в том, что там были изнасилования, я убежден на 100%. А что в бригаде взаимоотношения ужасные, это и невооруженным глазом видно. Вот, к примеру, часть командиров подразделений в бригаде — дагестанцы. Их набрали из числа вчерашних выпускников местных институтов (работы нет, вот те и пошли в армию служить). А они даже не знают, как автомат собирается-разбирается, а руководить солдатами просто не умеют. Среди самих срочников много дагестанцев. И они чувствуют себя там на особых позициях. Сейчас у Минобороны установка — чтобы военнослужащие по призыву служили в своем регионе. Но полностью укомплектовать местными часть не удается, вот и бросают туда наших Вань-Сань. И они тут считаются второсортными людьми.
— Но главное, они ведь реально небоеспособны, — продолжает Евгений. — Вот блокпост. Там БМП-3 (новейшая техника). Я подхожу к срочникам, которые там у КПП дежурят, спрашиваю: а вы знаете, что это за машина? Они понятия не имеют. Они не умеют ею пользоваться, и она уже заржавела там. У меня самого сын скоро в армию пойдет. Отмазывать я его не буду принципиально. Но я не хочу, чтоб он, не научившись даже держать автомат в руках, участвовал в КТО. А чему срочники могут за год в армии научиться? Я по себе знаю, когда еще в советское время служил, что только на второй год службы мозги перестраиваются и начинаешь что-то смыслить в военном деле. Вот говорят, что теперь солдаты к хозработам не привлекаются и занимаются только боевой подготовкой. Черта с два. Как мели улицы, так и метут, как строили, так и строят. Только помимо этого еще периодически их бросают на усиление в рамках КТР…

Такая техника стоит сегодня на вооружении 19-й отдельной мотострелковой бригады.
“Срочники воюют задаром, а контрактникам платить надо”
По мнению специалистов, виной всему товарно-денежные отношения. Контрактникам ведь “боевые” платить надо. И только попробуй задержи с выплатой — местные ингуши такой шум поднимут, что проблем потом не оберешься. А срочники в КТО участвуют задаром. Им ведь даже нельзя “боевые” провести по расчетным документам, поскольку они участвовать в боевых действиях в принципе права не имеют. Уволился такой солдатик в конце службы — и все.
— Конкретно в этом случае у солдат был официальный боевой приказ на оцепление, сопровождение и т. д., — говорит эксперт Всемирного антикриминального и антитеррористического форума (того самого, который возглавляет бывший министр МВД Анатолий Куликов) Ольга Кулыгина. — Люди оказались “задокументированы”. Более того, следственное управление Следственного комитета РФ по Республике Ингушетия официально сообщило, что обстрел военнослужащих в ночь на 31 марта был в рамках мероприятия по выявлению и задержанию боевиков. То есть не скрывается факт того, что срочники почему-то воевали с террористами. Так что налицо состав преступления со стороны командования.
Мои собеседники уверяют, что командование бригады всячески препятствует проведению расследования по фактам гибели солдат, фальсифицирует детали происшествия. И никто из начальства так и не был наказан. Кстати, командующий 19-й мотострелковой бригадой полковник Сергей Кисель правозащитникам давно известен — он ведь был переведен из Сибирского ВО, где по его милости целый гарнизон оказался зимой без отопления и горячей воды…
А вообще, что касается той воинской части № 20634, у нее явные проблемы с руководством. Недавно, к примеру, Владикавказский гарнизонный военный суд вынес приговор подполковнику Сергею Пушкареву. Он признан виновным в систематической краже различного оружия со склада. Его, к сведению, затем перекупали боевики, которые убивали военных и полицейских. То есть в наших стреляли из нашего же армейского оружия… А крал Пушкарев вместе с подельниками не только пистолеты, автоматы Калашникова, снайперские винтовки, но даже пулеметы и гранатометы. Среди похищенного было и такое оружие, воспользоваться которым могут лишь обученные люди, — скажем, стреляющие ножи, предназначенные для разведывательных групп. Полковник за свой “бизнес” (по примерным оценкам, ущерб от него составил 10 млн. рублей) получил 15 лет колонии.
Или вот другой случай с той же частью. В результате проверки, проведенной военной прокуратурой Северо-Кавказского военного округа и военной прокуратурой Владикавказского гарнизона, выявлено, что нарушены права 59 военнослужащих. Денег им не платили и предлагали уволиться. Всем пострадавшим продлены сроки нахождения в распоряжении командования и выплачено денежное довольствие на общую сумму свыше 6 млн. 384 тыс. рублей. В отношении бывшего командира войсковой части 20634 полковника Дениса Давыдова возбуждено уголовное дело по ст. 293 УК РФ (халатность). Впрочем, это мелочи. Ведь новостные ленты по-прежнему время от времени сообщают о череде странных убийств или самоубийств в части…
И все-таки почему солдаты-срочники? В командовании войсками Южного военного округа, куда я обратилась за комментариями, “перевели стрелки” на Национальный антитеррористический комитет. Дескать, он проводит ту самую операцию в Ингушетии, а Минобороны было лишь исполнителем. И какие-де войска командованию сказали задействовать, такие оно и задействовало.
Официального ответа из НАК на этот счет я так и не получила. Но неофициально в комитете подтвердили, что операция действительно проводилась под их руководством. И действительно, НАК определял количество участников КТО, но кто конкретно это должен быть, решало все же военное министерство. Да и как НАК мог заставить Минобороны нарушить закон?
Правозащитники говорят, что обращались со своими материалами в Совет Федерации. Но там им дали понять, что про Российскую армию сегодня можно говорить только как про покойника — или хорошо, или ничего.